Спор о том, может ли машина мыслить, идет, наверно, с тех самых времен, как человек заметил, что мыслит и делает машины. Но сама эта постановка вопроса есть пример одной из тех чудесных несообразностей, которые вытекают из существования языка — главного магического инструмента человека.
Вот перед нами два предложения, строго и точно описывающие эмпирическую реальность:
Человек мыслит.
Машина жужжит.
Теперь мы делаем простейшую операцию — меняем местами подлежащие. У нас получились два других предложения: "человек жужжит" и "машина мыслит".
Раньше никакой мыслящей машины не было. Сейчас она как бы есть.
Именно этот простой фокус и лежит в фундаменте всей истории человечества, безумно разгоняющейся со времен неолита. Сначала человек с помощью слов описывает то, что есть. Затем он меняет порядки слов в предложениях и получает описание того, чего нет. А потом он пробует это сделать. Так появляется "воздушный корабль", "подводная лодка", "конституционная монархия" и "анальный секс".
Такова магия человека, выделяющая его из животных. Впрочем, можно считать это не магией, а чисто механической функцией, для которой даже не нужен какой-то там "интеллект", а достаточно лишь способности отражать возникающие при перестановках слов смыслы. В таком случае человек оказывается просто машиной, управляемой хаотически перекатывающимися внутри нее шариками слов.
Но Бога можно обманывать только до тех пор, пока Он Сам желает быть обманутым. Человеческая магия сильнее зверей и птиц, иногда сильнее природы, но сильнее ли она того источника, откуда появляется человек и куда он уходит?